Хамид Алимджан. "Семург"
Глава вторая
1
Ночь за ночью и день за днем
Едет всадник своим путем,
Мимо ярких степных костров,
Мимо глиняных кишлаков.
Материнской любви полна,
С ним прощается вся страна.
Машут ветки седой джиды,
Машут струйки речной воды,
Огоньки освещают тьму,
Смотрят женщины вслед ему...
Ночь за ночью и день за днем
Едет всадник своим путем.
2
Ехал, ехал вперед, пока,
Не легла на пути река
Непроглядна речная ширь,
Стал у берега богатырь
«Ой, река, ты куда бежишь?
Ой, волна, ты куда летишь?
Вырываясь из ледников
Извиваясь среди холмов,
Рыжий пламень бежит сквозь тьму
К морю синему своему
Не такою ль гоним судьбой,
Я покинул свой край родной
И приехал издалека
Побрататься с тобой, река!
Проплывем по волнам с конем
Иль погибнем на дне твоем
Насмерть драться мне суждено,
К морю мчаться.. Да где ж оно?»
И плывет на коне Буньяд
Меж крутых водяных громад.
Вот уж та сторона видна,
Но встает на пути волна,
Окатила она его
С головы и до ног всего,
С воем вырвала из седла,
По течению понесла
Красногривый его скакун
Мертвым выброшен ва валун,
А Буньяд по реке плывет,
Погружаясь в водоворот.
Без сознания богатырь...
Неоглядна речная ширь.
3
Полумесяц встал золотой
Над красавицею рекой,
И из пены жемчужных вод
Поднимается хоровод.
Это пери речной волны
Выплывают из глубины.
Лунный жемчуг в их волосах,
Лунный пламень горит в очах,
Звонок смех серебристых дев,
И загадочен их напев.
Вот веселой они толпой
На песок идут золотой
И, усевшись на бережку,
Вынимают по гребешку,
Моют волосы, чешут их,
Отражаясь в волнах речных.
И сказала из них одна:
«Кто-то тянет меня со дна.
Это рыба или змея —
Зацепилась косами я».
Встрепенулся веселый круг
Оживленных ее подруг.
Стали стайкой на дно нырять,
Косы черные отцеплять
«Нет, не рыба и не змея,
Нет, подруги, ошиблась я:
Богатырь в моих волосах,
В шелковистых моих сетях.
И красивый и молодой,
И как будто еще живой».
Пери вытащили его,
Платье высушили его.
И Буньяд (это был Буньяд)
Открывает смятенный взгляд.
«Ты откуда и кто, герой?»
«Я Буньяд, я пастух степной».
«Как же ты с боевым мечом
Оказался на дне речном?»
«Я оставил шалаш родной
И опасной пошел тропой.
В царство ночи мой путь лежит,
Там чудовищный див сидит.
Ялмогыза иду убить,
Свое счастье в бою добыгь.
А река на пути легла,
И река коня отняла...
Что ж, пешком я пойду сейчас!»
«Не спеши, погости у нас.
Оставайся.. Мы здесь вольны.
Под жемчужным лучом луны
Наши косы черным-черны,
Очи страстны и зелены.
Ил мы смоем с могучих плеч,
Богатырский наточим меч,
Мы попляшем и попоем,
На прощанье рукой махнем».
Улыбаясь, Буньяд привстал,
Флейту вымокшую достал,
Чтоб немного потешить их,
Луноликих подруг своих.
Только флейта грустным-грустна,
В путь-дорогу зовет она.
Оглянулся Буньяд кругом,
Богатырским повел плечом
И, подругам отдав поклон,
В путь свой пешим пустился он.
4
День и ночь он идет вперед,
Может, месяц, а может, год.
И встает на пути гора
Вся из чистого серебра.
По тропинке ее крутой
Без боязни полез герой.
То подтянется на руке,
То повиснет на кушаке,
А над самою головой
Камень высится вековой,
Загораживая пути.
И нельзя его обойти
Поднял меч богатырь Буньяд
И ударил пять раз подряд,
Загремела в ответ гора,
И открылась в горе нора,
И в раскрытый пред ним пролет
Пригибаясь, Буньяд идет.
Темнота. Не видать ни зги.
По ступеням стучат шаги
Слышен рокот подземных вод,
Расступается черный свод.
И навстречу, как светляки,
Разноцветные огоньки
Обступают его вокруг,
Ослепляя, касаясь рук.
Он за ними — они назад,
Он от них, а они блестят.
И не выдержал наш Буньяд,
Стал рубить их за рядом ряд
«Эй, отстаньте! Я не шучу,
Вашу гору разворочу!
Кто господствует над горой? -
Покажись! Выходи на бой!
И опять загудела тьма,
Расступилась гора сама,
Загорелся свет золотой.
Карлик с рыжею бородой,
Хил, уродлив, но горделив,
Говорит: «Я великий див.
Я хранитель богатств земных.
Я властитель пространств своих,
Я господствую над горой!
Отвечай мне: кто ты такой,
Почему ты сюда пришел?
Сколько дать тебе, чтоб ушел?»
А за дивом кишмя кишат
Бородатые и пищат:
«Почему ты сюда пришел?
Сколько дать тебе, чтоб ушел?»
Отвечает тогда герой:
«Горный див! Я пастух степной,
Я оставил родимый дом
И опасным пошел путем,
Чтобы счастье свое добыть,
Ялмогыза в бою убить.
Но река отняла коня,
Проглотила гора меня,
Нет, не нужно мне ничею
Из богатства из твоего.
Мне б дорогу в горе найти
И на запад скорей уйти!»
Усмехнулся подземный див:
«Видишь золота перелив?
Эта блещущая стена
Вся из золота сложена.
Там сапфиры горой лежат,
Там рубины зарей горят.
Посмотри сюда, посмотри:
Разгораются янтари.
Вот волшебный седой топаз,
Изумруд, как кошачий глаз
Всей вселенной твоей краса,
Разноцветные чудеса
Пред тобою, в руках твоих.
Посмотри, богатырь, на них».
Дивы дружно кругом снуют,
Камни яркие подают.
Очарованный, наш герой
Флейту быстрой достал рукой,
Чтоб потешить немного их,
Бородатых друзей своих.
Только флейта грустным-грустна,
В путь-дорогу зовет она.
Дивам с флейтою сладу нет —
Отпустили его на свет.
Проводили, назад ушли,
Огоньками сгорев вдали,
И, отвесивши им поклон
Вновь в дорогу пустился он
5
Вновь идет он своим путем,
И пустыня лежит кругом.
Ни травинки в ней не растет,
Ни былинки в ней не цветет.
А шуршат и ползут пески,
Неоглядны и высоки.
В красном зное идет Буньяд
Много дней и ночей подряд.
Вот уже ни куска еды,
Вот уже ни глотка воды,
Изнывают ступни от ран.
Опустился он на бархан.
А песчинки ползут, ползут,
И как будто они поют:
«Ой, песчинки! Куда, куда
Мы уносимся без следа?
Гонит нас над землею рок
Без разбора и без дорог,
Ветер знойный нас вдаль несет,
Вверх вздымает, крылами бьет.
Нам приюта нигде не знать,
Бесконечно нам кочевать.. »
И песчинки ползут, ползут...
Эту ль песню они поют.
6
Открывает Буньяд глаза —
Неба светится бирюза,
Желтизною песок блестит,
На песке карагач стоит
Потемневшнй, прогнивший ствол
Одичал, и угрюм, и гол, -
Видно, так с давних-давних пор
Он в небесный глядит простор,
На вершине держа своей
Несгибаемых пять ветвей.
Ветви те в вышине торчат,
Под тяжелым гнездом скрипят.
Свито, словно навек, оно
И птенцами полным-полно.
Неподвижно глядит Буньяд —
Изумлением он объят
Вдруг шипенье, и свист, и вой
Раздаются над головой
Огневой чешуей горя,
Ослепляя богатыря,
Страшный змей по песку ползет,
Страшный змей на хвосте встает.
Крепко дерева ствол обвив,
Пасть клокочущую открыв,
Страшный змей над гнездом шипит.
Беззащитным птенцам грозит.
Исступленно кричат птенцы,
Крик несется во все концы,
И звенит над пустыней всей,
Словно жалобный плач детей.
Этот жалобный птичий крик
Сжег усталость Буньяда вмиг.
Вот он рядом с карагачом,
Вот он змея разит мечом
Черный дым в огневых клубах,
Фиолетовых молний взмах, -
Рухнул змей, устоять не мог,
И Буньяд упал на песок
Он упал на песок пластом
И тяжелым забылся сном.
И тогда с бирюзовых круч
Пал на землю отвесный луч,
Загудела, запела высь,
Ветры пыльные поднялись.
Два распластанные крыла
Солнце в небе закрыли. Мгла,
Трубный клекот, песчаный пыл,
Трепетание тяжких крыл.
Мчится мира крылатый конь,
Высекая из гор огонь,
Совершая над бездной круг,
Птица счастья летит, Семург.
Кубок синих небес до дна
Осушает глотком она,
Солнце страстные, как гроза,
Пожирают ее глаза.
Пыль времен на ее крылах,
Кровь времен на кривых когтях,
Под крылом высота поет,
Смелых к солнцу она зовет.
Затаенной тоской веков
Полон этот гортанный зов...
Зачарованный мир молчит —
Птица счастья над ним парит.
8
Развернувши свои крыла,
Над пустыней Семург плыла,
Над заветным плыла гнездом.
Видит: кто-то лежит ничком;
Кто-то, дерзкий, пути нашел
В пустовавший веками дол.
Крылья дрогнули и взвились,
Птица камнем упала вниз,
Человека огнем разя,
Острым клювом ему грозя.
А птенцы увидали мать,
Стали жалобно умолять:
«Мама! Странника пожалей,
Острым клювом его не бей!
Это он, беззащитных, нас
От гремучего змея спас.
Если б не был он добр и смел,
Нас бы змей кровожадный съел
Мама, милая! Пожалей,
Гостя нашего не убей!»
И одумалась тут Семург,
Оглянулась она вокруг, -
Видит в красной крови своей
Утопает гремучий змей.
В зное солнечном человек
Не поднимет усталых век.
И над ним, доброты полна,
Развернула крыла она,
И неделю глубоким сном
Спал Буньяд под ее крылом
Полетела Семург к реке,
Опустилась на бережке,
Окунулася в глубину,
Зачерпнула крылом волну,
Отряхнувшись над смельчаком
Окропила его дождем
Потянулся Буньяд, привстал,
Говорит: «Хорошо поспал!
Тень вокруг, и водица есть,
Хорошо бы теперь поесть!»
Эту речь услыхав, Семург
В небесах прочертила круг,
Воротилася второпях.
Льва живого неся в когтях.
Разрывает его, и вот
Печень львиную достает
И, поджаривши под лучом,
Человеческим языком
Говорит- «По джигиту честь!
Был бы гость, угощенье — есть!»
9
Изумленно Буньяд глядит -
Чудо мира пред ним сидит.
В синих отсветах перья все
В шелковистой своей красе
Разгораются под лучом
То сапфиром, то серебром.
Из-под темных тяжелых век
Глаз ее животворный сверк,
Взгляд бездонный — сама любовь
На изогнутом клюве — кровь,
Грива льва на когтях висит,
Чудо мира пред ним сидит,
Говорит оно, наклонясь,
Над смятеньем его смеясь:
«Ты не бойся меня, мой друг, -
Я царица песков, Семург,
В сказках всяк обо мне слыхал,
Но никто меня не видал,
Я живу испокон веков
В неоглядной стране песков.
Тут растения не растут,
Не летают и птицы тут.
Никогда за мой долгий век
Не встречался мне человек
В этом пекле, в краю пустом,
Под волшебным моим гнездом
Ты прошел сквозь пожар песков,
Спас от смерти моих птенцов.
О, скажи, богатырь, какой
Отплачу я тебе ценой?
Что за дума тебя томит,
Плечи сильные тяготит?
Кто для этих могучих плеч
Отковал богатырский меч?
И какая злая беда
Привела тебя к нам сюда?
Мне желанье свое открой,
Помогу я тебе, герой!»
И в глазах ее все видней
Торжество золотых огней.
Неподвижно она сидит
И, прислушиваясь, молчит
10
Отвечает Буньяд тогда:
«Может, это и впрямь беда,
Только я без беды такой
Так и спал бы в траве степной
Я пройду сквозь огонь и смерч,
Я в бою иступлю свой меч,
Если смог я сюда дойти
И в пустыне тебя найти!
Птицей счастья тебя зовут,
Песни все о тебе поют.
Мне тебя, сквозь огонь и кровь,
Показала моя любовь.
За песчинку с твоих следов
Я всю душу отдать готов.
За пушинку с широких крыл
Свой отдам богатырский пыл!
Если хочешь, узнай сейчас
О заботах моих рассказ.
Там, за далью седых громад,
Луноликая Паризад
Рассказала однажды мне,
Что в закатной чужой стране
Злобный див Ялмогыз живет,
Кровь людскую, как воду, пьет,
Давит землю горою бед
Оскорбляет уродством свет.
Обещал я его убить,
Мир от мрака освободить.
И дорога моя трудна,
Но звезда впереди видна:
Осчастливлю народ родной,
Паризад назову женой!»
И сказала ему Семург:
«Ты обманут, мой бедный друг!
Никогда тебе не дойти
До конца твоего пути.
Бессердечная Паризад
Налила в твою чашу яд, -
Отравительница, она
С Ялмогызом давно дружна,
Посылает к нему гостей—
Тех, кто больше не нужен ей, -
Посылает на смерть к нему,
К другу страшному своему!
Див тебя загрызет живьем,
Ветер след заметет песком...
О, послушай меня, вернись,
От обманщицы откажись!
Если будешь здоров и жив,
Будешь ты и с другой счастлив.
Вещей птицы правдивый взгляд
Встретил мужественно Буньяд,
Долго-долго в него глядел,
Весь от горя он почернел.
Пересиливши боль свою,
Он промолвил: «Не отступлю!
Лев пустыни седой — и тот
По следам своим вспять нейдет,
И того осрамит молва,
Кто на ветер швырнет слова!
Лучше в битве убитым быть,
Чем позором себя покрыть.
Я пройду до конца пути,
Испытаю, что впереди!»
11
Опустила Семург глаза,
Неба спряталась бирюза,
Потемнела земля вокруг, -
Опустила глаза Семург.
«Вижу я — не отступишь ты!
В царство ночи и темноты
Пролетим мы с тобой вдвоем,
Ослепляя весь мир огнем.
Ты меж крыльев моих садись,
Ты за шею мою держись —
Отнесу я тебя туда,
Где закатная даль седа.
Об одном лишь прошу, герой:
Крепче очи свои закрой,
Чтоб кружение звезд ночных
Не слепило очей твоих
Полечу я вдвоем с тобой,
Посмотрю на кровавый бой.
Если див победит тебя,
Слезы буду я лить, скорбя,
Сказку новую для людей
Расскажу о судьбе твоей,
О тебе, богатырь Буньяд,
Что дороги не знал назад.
Если дива убьешь в бою,
Песню славы тебе спою!
Медлить нечего. Решено.
Да свершится, что суждено!»
Обретенному другу рад,
Влез на крылья к Семург Буньяд
И зажмурил свои глаза...
Загремела кругом гроза,
Загудела ночная высь,
На закат они понеслись.
Следующая глава
|
